Но это было бы важно. Причины, по которым это было важно, плыли в мозгу, исчезая за плотным черным занавесом. Я не умела излить в слова, что именно считаю важным. И медленное течение уносило причины с собой навсегда. И все же эти несколько дней могли бы все изменить. Если бы я только догадалась.

– Я еще не закончила.

Достала телефон и начала перебирать список контактов.

Стив медленно перевел взгляд на меня. В его глазах читалось сомнение.

– Нам его не взять. Рассуждения Бреслина – полное дерьмо, но он прав.

– Знаю.

Он хотел еще что-то сказать, но я подняла палец и нажала кнопку вызова.

– Льюис Краули, – с подозрением в голосе произнес козел Краули. Судя по шуму, он был в пабе.

– Привет. Это Антуанетта Конвей из Убийств. Надо поговорить. И сейчас. Вы где?

Я подбавила в голос немножко скрытого отчаяния, чтобы у этого мудака началось слюноотделение. Сработало.

– Э-э… Не уверен, что у меня есть время.

– Соглашайтесь, не пожалеете.

Говнюк, разумеется, считал, что точно знает, о чем пойдет речь, и намеревался выдавить из этого все, до капельки.

– Хорошо, – он запнулся от предвкушения, – я в «Хоргансе». Буду здесь еще полчаса. Если успеете, уделю вам пару минут.

– Прекрасно. Просто прекрасно. Я успею.

– Это Краули? – спросил Стив.

– Мне же нужно вернуть ему должок, помнишь? И у меня идея. – Я убрала телефон, поднялась, отряхнула одежду. – Пойдешь со мной? Вдруг понадобится поддержка.

Неожиданно Стив ухмыльнулся.

– А от этой идеи великий план не забуксует?

– Очень на это рассчитываю. Так идешь или нет?

Стив задвинул стул.

– Ни за что такое не пропущу.

В коридоре никого не было. В гардеробной, когда мы одевались, – тоже. Из общей комнаты доносились знакомые звуки: щелчки клавиатуры, телефонные звонки, жужжание принтера. И над всем этим плыл хорошо поставленный голос Бреслина, рассказывающего что-то чертовски смешное. Наверху в оперативной комнате С работали практиканты, маленькие трудолюбивые пчелки собирали бумаги, которые прямиком отправятся в архив. Даже приемная была пуста, Бернадетта ушла на обед или прихорашивалась в туалете. Мы покинули отдел, и никто не узнал, что нас там больше нет.

Краули сидел в «Хоргансе» за угловым столом – прихлебывал «Смитвик» и читал книгу, на обложке которой большими буквами, а как же иначе, было написано САРТР – чтобы все знали, что тут к чему. Краули прикидывался, будто не замечает нас, пока мы едва ли не взгромоздились перед ним на стол.

– Краули, – сказала я.

Он плохо изобразил удивление и отложил книгу. Стива он не ожидал, но не подал виду.

– Ах, – сказал он, протягивая руку и обворожительно улыбаясь Стиву, – детектив Моран.

Меня он по-прежнему не замечал, дабы сразу указать мне мое место.

– Здрасьте, – сказал Стив, не обращая внимания на протянутую руку. После чего плюхнулся на стул, раскидал свои длинные ноги, вытащил телефон и погрузился в изучение его содержимого.

Я видела, как Краули пытается понять, что происходит. Я уселась напротив, водрузила локти на стол, устроила подбородок в сплетенных ладонях и ласково улыбнулась.

– Хэй-хэй.

– Ага, – сказал он с приятной смесью тревоги и неприязни. Отчаяние, которое я посулила ему по телефону, не прибыло со мной. – Привет.

– Статьи у тебя одна лучше другой. И я еще никогда не красовалась на первой полосе. Чувствую себя Ким Кардашьян.

– Вряд ли, – буркнул Краули, – тебе понравилось фото.

– Краули, ты совершил крупную ошибку.

Это было совсем не то, чего ожидал Краули, но он сохранил лицо. Ведь это он одержал верх, как бы я сейчас себя ни вела.

– Мне так не кажется. Если не хочешь выглядеть пугалом в глазах нации…

Стив включил какую-то игру, раздалась визгливая какофония из мультяшных взрывов и бибиканья. Краули вздрогнул, но сумел удержаться в русле морального порицания:

– …то не пытайся запугивать послов свободы слова. Именно так все и обстоит.

– Нет-нет, я тут не из-за моего фото. Точнее, из-за него, но иначе. Меня интересует тот тип, который его увидел, а потом позвонил тебе, и ты дал ему мой адрес.

– Понятия не имею, о чем ты. – Краули положил свои пухлые ладошки на стол и ухмыльнулся: – Кстати, как там твой папочка поживает?

Я растерянно вытаращилась, а Стив вдруг поднял голову и едва ли не прыснул:

– Ну надо же такое выдумать!

Глаза у Краули забегали, ухмылка испарилась. Вот почему я прихватила с собой Стива. Соберись я умолять Краули оставить между нами мой самый большой секрет, компания мне бы не понадобилась.

– Кому и что выдумать?! – взбеленилась я. – И при чем тут мой отец?

– Тот человек, который звонил. – Стив глянул на Краули: – Он сказал, будто он отец Конвей, так?

– Иисусе! – потрясенно воскликнула я. – Ты серьезно?

Стив захохотал уже в голос. Краули злобно смотрел на него.

– Он сказал, что давно потерял с ней связь и хочет восстановить ее.

– И ты на это купился? – не поверила я. – Вот на это?

– Звучало правдоподобно. У меня не было причин для сомнений.

– Ты же журналист, – сказал Стив, отсмеявшись. – Сомнения у тебя в крови.

– Ну и ну, – сказала я. – Даже я за тебя краснею, хоть ты мне и не нравишься.

– Тебя поимели, приятель, поимели как последнюю дырку. – И Стив вернулся к игре.

– Краули, Краули, – вздохнула я, – да ты ходячая лоботомия. Мужик, что позвонил тебе, вовсе не мой папочка. (Стив снова заржал.) Это один недоносок из Северного района, которого я посадила несколько лет назад. Он увидел мою фотографию в газете и подумал, что вот он – шанс поквитаться. А ты ему дал мой долбаный адрес.

От лица Краули отлила вся кровь.

– И он несколько дней следил за моим домом. А вчера я обнаружила его у себя в гостиной. Как сам понимаешь, заявился он не для приятной светской беседы.

– Коонвееееей, – пропел Стив басом, – я твой отееец!

– К счастью для всех, мне удалось разобраться. Больше он не вернется. Но у меня осталась одна проблема – ты. Мы с напарником пытаемся решить, по какой же статье возбудить против тебя дело.

– Сговор с целью взлома, – предложил Стив, не отрываясь от телефона. – Это если он просто наложил кучу посреди гостиной. Или нападение, если собирался что-то с тобой сделать.

– Или соучастие до совершения преступления. А можем бросить жребий, просто для смеха, и посмотреть, что выпадет.